20 миллионов рабочих рук, против 130 миллионов ртов! Новые реалии России.
24 января 2015, 11:15
0
895
20 миллионов рабочих рук, против 130 миллионов ртов!
Новые реалии России.
От основателя и управляющего партнера консалтинговой компании Strategy Partners Group (российского аналога McKinsey и BCG) Александра Идрисова.
Обсуждаем провалы в российской экономической политике.
Как мы понимаем их было не мало, но по мнению Александра, как ни странно, главный из них – это структура занятости и рынок труда!
Если посмотреть, кем и как работают россияне, проблема становится очевидной. Это «пример исключительной государственной недальновидности и национальной беспечности».
Многочисленные призывы к созданию современных рабочих мест канули в лету, и сейчас уже очевидно будет не до них. Хотя именно они могли стать спасительной соломинкой для нашей экономики в условиях нынешнего кризиса.
Официальные оценки говорят незначительном, но росте рабочих мест, но что же скрывается за этой статистикой?
Помимо того, что для роста экономики нам нужно создавать по 1 млн. мест ежегодно, чего мы очевидно не делаем, хуже всего то, что львиная их доля произрастает из госсектора и бюджетной сферы!
Государство практиковало принцип – занятость любой ценой, и часто занятость формальная! Ни о какой эффективности и оптимизации не шло и речи.
В итоге сплошной самообман.
Недавно наш премьер-министр заявил, что у нас нет безработицы. При этом Голодец заявляет, что не может найти 22,5 млн человек среди официально занятых. В стране 75 млн трудоспособного населения. А 22,5 млн из них как бы в тени – нет сведений, они нигде не зарегистрированы. Даже при условии что половина из них глубоко пьющие люди и ничего не делают, то остальные ведут же какую-то деятельность. Возможно они занимаются случайными заработками, пытаясь себя прокормить, и так же не делают при этом, по сути, никакого вклада в экономику.
Фактически треть трудоспособных россиян не платит налоги, не создает добавленной стоимости.
При этом власть не желает признавать их безработными. Мы ведь говорим, что у нас официальная безработица ниже, чем в Европе. Но давайте объявим, что с сегодняшнего дня мы начинаем выплачивать пособие по безработице, как в Испании, например, около тысячи евро. Да тут сразу гигантские очереди выстроятся из людей, которые захотят срочно стать безработными. Безусловно, когда статус безработного ничего не меняет в их жизни, они и не видят смысла официально его получить. При этом многие где-то числятся, но даже на работу не ходят.
Если у тебя уровень производительности в пять раз ниже, чем у твоего европейского конкурента, значит, у тебя огромный избыток персонала. Вероятно, твой конкурент использует более производительное и функциональное оборудование, робототехнику. И это только увеличивает разрыв между вами. За последние 10 лет «синие воротнички» в мире потеряли 20% занятости, а «белые воротнички», напротив, столько же получили. Противостоять перераспределению рабочих мест бессмысленно, хотя все последние годы мы именно это и делали. Нанимали тысячу таджиков, перекладывающих кирпичи, и отказывались инвестировать в роботов, раз они угрожают рабочим местам. А тем временем мир довольно далеко продвинулся по этому пути. Возьмем даже таксистов. Как вы думаете, сколько лет потребуется, чтобы убрать их из таксопарков?
Уверяю вас, не много. Это первое же, что сделают таксопарки, как только будут подтверждены технологии автоматического вождения. Аварий меньше, эксплуатационные условия лучше. Все до единого крупные производители заявили о запуске роботов, концепты уже все имеют. Четыре года назад прототип протестировали в Google. Дело только за регулированием. Какая-нибудь одна страна на это решится – скорее всего, Штаты, и все, поехали. Замещения людей техникой происходят повсюду. Подтверждения этому можно найти даже в России, в бизнесе, меньше или почти не затронутом государством: телекоме, IT, медиа, ритейле, FMCG. Здесь у компаний-лидеров уровень производительности выше, чем даже в среднем по странам ОЭСР. Очень большие подвижки в автопроме в последние годы. На рынок пришли компании с очень высоким уровнем производительности, вроде Toyota или Volvo. На АвтоВАЗе, КамАЗе, ГАЗе – везде чувствуется сильное влияние иностранных стратегов: Renault, Daimler, Magna. В ответ на падение спроса там были приняты жесткие программы реструктуризации, что привело к сокращению десятков тысяч рабочих мест, избыточных для этих компаний. Годовая выработка в отрасли за какие-то пять лет увеличилась в разы – с 30 тысяч до более чем 100 тысяч на человека. Прирост, прямо скажем, невероятный.
В недавнем прошлом автопром был одной из самых безнадежных индустрий, в поддержку которой государство вбухало огромные деньги. Но это то, что продолжает происходить с авиапромом, содержать который мы можем даже не знаю, как долго, – близко к бесконечности, наверное. С автомобилями, к счастью, иначе. Модельный ряд сильно изменился, качество совершенно другое. В общем, автопром наш теперь намного лучше, чем был. То, что ситуация с производительностью, занятостью не может оставаться прежней, понимают даже в отраслях, напрямую зависящих от государства. Например, один из наших клиентов – оборонное предприятие – провел у себя реформу цеха. До модернизации у него было 120 работников, сейчас – трое. Причем из 120 он смог оставить только одного – сторожа. Другие старые сотрудники были безнадежны, так что пришлось нанять двух новых.
Но уволить он их не смог. Это очень сложно. Люди предпенсионного возраста, работали в горячем производстве. Они у него что-то там подметают и дожидаются выхода на пенсию. И вот вам еще один пример условной занятости. А теперь давайте добавим сюда тех, кто работает в бюджетной сфере, но опять же не делает вклада в экономику. Так кто же у нас работает, если в сухом остатке?
По разным оценкам, включая наши собственные, от 15 до 20 млн человек заняты в секторах, где создается добавленная стоимость. Но они не могут, это же очевидно, не могут накормить все население, остальные 130 млн человек. Государство с такой структурой занятости – катастрофа, в современном мире оно стратегически нежизнеспособно.
Худо-бедно, но до сих пор нам удавалось оставаться на плаву без всяких структурных реформ. Но больше такого не будет. У государства исчез основной источник доходов. Даже если цены и отскочат, то вряд ли выше $60. Но $100 уже не будет никогда. Не будет сверхдоходов, которые мы могли перераспределять на всех бюджетников. Откуда все эти мрачные ожидания, если не коллапса, то сползания страны в глубокий, затяжной кризис? Как раз отсюда, из этого дисбаланса в системе занятости, а также понимания, что изменить ее быстро мы не сможем.
Просто не сможем быстро создать для них современные рабочие места. Финны в свое время поставили задачу превратить своих оленеводов в туроператоров. Им это удалось – пьющих оленеводов встроить в современный рынок, обучить их, направить. Но Россия ничего подобного не делает. Миллионы заняты непонятно чем. Чиновников неприличное количество. Хотите мобилизовать экономику? Так мобилизуйте в первую очередь своих чиновников. Сократите аппарат и отправьте людей на улицу – пускай открывают киоски, создают производство или нанимаются к предпринимателям, взявшим на себя риски инвестиций в создание рабочих мест. А сколько у нас людей работают охранниками?
По некоторой оценкам не меньше двух миллионов. Пугающая цифра. У нас что, современных систем охраны нет в стране? Заходишь в магазин, на входе здоровые люди стоят. Они не могут работать? Могут. Просто для них не создали условия. Мы перестали быть страной, в которой можно реализовать себя, свои возможности, найдя работу. Когда наши чиновники обсуждают экономический рост, говорят о бюджетной политике, фискальной политике, торговом балансе, инфляции. В действительности все эти важные макроэкономические вопросы вторичны. Главное – это количество рабочих мест и их качество. Именно от них зависит размер и рост экономики. Простые вопросы: какие рабочие места нам нужны и сколько их надо создать? Будь я региональным лидером, думал бы только об этом.
Наверху же, их находят примитивными. Хотя именно с них и начинается продуктивная экономическая политика, зарождается правильное мышление. Как только ставишь вопрос о рабочих местах, сразу встает следующий: а как их создать?
Помните, пару лет назад была идея про 25 млн рабочих мест, с которой выступил президент. Расскажу вам секрет: ее придумал я. У меня вместе с группой боевых товарищей из «Деловой России» возникла иллюзия, что, если президент заявит, что стране нужны 25 млн рабочих мест, да еще качественных, модернизированных, вертикаль начнет отрабатывать задачу. И что вы думаете: президент взял и подписал указ. Мы были счастливы. Ну все, нашли способ повлиять! Пускай не прямо, а косвенно, но мы нашли. На хромой козе их объехали, придумали, как это сделать. Вот теперь вертикаль среагирует. Чиновники придут и спросят: а как создавать эти новые качественные рабочие места? И ведь действительно стали приходить и спрашивать: как?
Мы Подсчитал, что на одно рабочее место потребуется от $100 тысяч до $200 тысяч. Перемножили, получилось половина годового бюджета России. Задумались: нет, за счет собственных средств мы этого сделать не можем.
Прямая дорога к инвесторам.
Кстати, если посмотреть на структуру финансирования развивающихся экономик, то до 80% их роста обеспечивается прямыми иностранными инвестициями. Внутреннего капитала нигде не хватает.
А что нужно инвесторам? Чтобы судебная система была независимой, а права собственности – защищены. Чтобы инфраструктура была качественной, а поезда по железной дороге ходили со страшной скоростью. И так далее. То есть обо всем этом мы говорим постоянно. Но на сей раз такие вопросы стали бы задавать себе сами эти люди.
Премьер, министры, руководители регионов. Мы думали, что так мы вытянем экономику. Мы заблуждались. Никакая вертикаль в стране не работает.
Все спустили на тормозах. Одновременно был принят указ, провозглашавший главным приоритетом губернаторов исполнение социальных обязательств перед бюджетниками. Улучшение инфраструктуры, поддержка предпринимательства, переобучение людей – все то, что интересно инвесторам, тотчас было забыто. Многие регионы даже заимствовали у банков деньги, чтобы исполнить обещание о повышении зарплат врачам и учителям. Такой уровень популизма, кстати, уже мало где встречается. Даже у наших соседей. В Казахстане Назарбаев недавно сказал замечательную фразу: «Вместо моих портретов при въезде в город я хочу видеть табло с цифрами созданных вами рабочих мест».
Конечно, сказать и сделать, не одно и тоже.
Но важно, что руководитель государства объявил это главной целью страны. А у нас даже критерия такого нет при принятии решений. Повышается ключевая ставка до 17%. Вопрос: при ней мы в состоянии создавать рабочие места? Дума запрещает хранить персональные данные за границей. Один очень перспективный медицинский стартап нашего клиента из-за этого закона был приостановлен: в рамках международной экспертизы там собирались передать данные пациентов за рубеж. На медиарынке депутаты запретили рекламу. Как вообще можно принимать такие решения? А все потому, что никто не стоит рядом и не спрашивает: а это создает дополнительные рабочие места или приводит к их потере? Проблема России в том, что у национального лидера нет четких приоритетов. Они не объявлены населению. И даже если кому-то удается что-то вложить президенту в уста, это проходит формально и не имеет практических последствий. Не работает.
Откровенно говоря, новые рабочие места даже как политический лозунг в России выглядят бледно.
Наша ситуация уникальна. Давайте посмотрим на мир в целом. Семь миллиардов населения, из них пять миллиардов трудоспособного. У Gallup есть крайне интересное исследование, охватывающее более ста стран. Его цель – выяснить, о чем мечтает человечество. Несколько лет назад я встречался с главой Gallup, и он сказал:
«Ты знаешь, мы сделали крупное открытие. Все население земли отныне хочет одного: оно хочет хорошую работу для себя и своих детей».
Причем опрашивали разных людей – с маленькими и большими доходами. Первым нужна работа, чтобы обеспечить себе достойный уровень существования, вторым – чтобы самореализоваться.
А раньше о чем мечтали? О крыше над головой, питании, любви, мире, разных вещах. Но тут произошла фокусировка. И знаете, в чем главная проблема? А в том, что на 5 млрд трудоспособных людей в мире есть лишь около 1,2 млрд постоянных рабочих мест. Плохо, когда люди не заняты. Это ведет к вооруженным конфликтам, экономическим проблемам, неконтролируемой миграции. За рабочие места началась война. И мы как страна проигрываем в ней. Проигрываем удивительным образом, имея колоссальную территорию, обилие природных ресурсов и образованное, талантливое население. Китай и Индия создают 10 млн рабочих мест ежегодно. Бразилия, сравнимая с нами по населению, в год открывает 2 млн рабочих мест.
Да, по уровню производительности труда бразильцы от русских тоже недалеко ушли. Зато у них динамика другая. Посмотрите результаты исследований. Сколько там людей хотели бы создать собственный бизнес, а сколько у нас? Или тот же Китай, который у нас любят ставить в пример: помню, еще на заре перестройки читал какой-то официальный документ Компартии Китая, в котором челноки уважительно назывались людьми, самостоятельно решившими проблему трудоустройства. Власть отлично понимала, насколько важна эта тема. Все вокруг создают рабочие места. А Россия? За последние несколько лет только в промышленности мы потеряли миллион рабочих мест. Мы движемся явно не в том направлении.
Новые реалии России.
От основателя и управляющего партнера консалтинговой компании Strategy Partners Group (российского аналога McKinsey и BCG) Александра Идрисова.
Обсуждаем провалы в российской экономической политике.
Как мы понимаем их было не мало, но по мнению Александра, как ни странно, главный из них – это структура занятости и рынок труда!
Если посмотреть, кем и как работают россияне, проблема становится очевидной. Это «пример исключительной государственной недальновидности и национальной беспечности».
Многочисленные призывы к созданию современных рабочих мест канули в лету, и сейчас уже очевидно будет не до них. Хотя именно они могли стать спасительной соломинкой для нашей экономики в условиях нынешнего кризиса.
Официальные оценки говорят незначительном, но росте рабочих мест, но что же скрывается за этой статистикой?
Помимо того, что для роста экономики нам нужно создавать по 1 млн. мест ежегодно, чего мы очевидно не делаем, хуже всего то, что львиная их доля произрастает из госсектора и бюджетной сферы!
Государство практиковало принцип – занятость любой ценой, и часто занятость формальная! Ни о какой эффективности и оптимизации не шло и речи.
В итоге сплошной самообман.
Недавно наш премьер-министр заявил, что у нас нет безработицы. При этом Голодец заявляет, что не может найти 22,5 млн человек среди официально занятых. В стране 75 млн трудоспособного населения. А 22,5 млн из них как бы в тени – нет сведений, они нигде не зарегистрированы. Даже при условии что половина из них глубоко пьющие люди и ничего не делают, то остальные ведут же какую-то деятельность. Возможно они занимаются случайными заработками, пытаясь себя прокормить, и так же не делают при этом, по сути, никакого вклада в экономику.
Фактически треть трудоспособных россиян не платит налоги, не создает добавленной стоимости.
При этом власть не желает признавать их безработными. Мы ведь говорим, что у нас официальная безработица ниже, чем в Европе. Но давайте объявим, что с сегодняшнего дня мы начинаем выплачивать пособие по безработице, как в Испании, например, около тысячи евро. Да тут сразу гигантские очереди выстроятся из людей, которые захотят срочно стать безработными. Безусловно, когда статус безработного ничего не меняет в их жизни, они и не видят смысла официально его получить. При этом многие где-то числятся, но даже на работу не ходят.
Если у тебя уровень производительности в пять раз ниже, чем у твоего европейского конкурента, значит, у тебя огромный избыток персонала. Вероятно, твой конкурент использует более производительное и функциональное оборудование, робототехнику. И это только увеличивает разрыв между вами. За последние 10 лет «синие воротнички» в мире потеряли 20% занятости, а «белые воротнички», напротив, столько же получили. Противостоять перераспределению рабочих мест бессмысленно, хотя все последние годы мы именно это и делали. Нанимали тысячу таджиков, перекладывающих кирпичи, и отказывались инвестировать в роботов, раз они угрожают рабочим местам. А тем временем мир довольно далеко продвинулся по этому пути. Возьмем даже таксистов. Как вы думаете, сколько лет потребуется, чтобы убрать их из таксопарков?
Уверяю вас, не много. Это первое же, что сделают таксопарки, как только будут подтверждены технологии автоматического вождения. Аварий меньше, эксплуатационные условия лучше. Все до единого крупные производители заявили о запуске роботов, концепты уже все имеют. Четыре года назад прототип протестировали в Google. Дело только за регулированием. Какая-нибудь одна страна на это решится – скорее всего, Штаты, и все, поехали. Замещения людей техникой происходят повсюду. Подтверждения этому можно найти даже в России, в бизнесе, меньше или почти не затронутом государством: телекоме, IT, медиа, ритейле, FMCG. Здесь у компаний-лидеров уровень производительности выше, чем даже в среднем по странам ОЭСР. Очень большие подвижки в автопроме в последние годы. На рынок пришли компании с очень высоким уровнем производительности, вроде Toyota или Volvo. На АвтоВАЗе, КамАЗе, ГАЗе – везде чувствуется сильное влияние иностранных стратегов: Renault, Daimler, Magna. В ответ на падение спроса там были приняты жесткие программы реструктуризации, что привело к сокращению десятков тысяч рабочих мест, избыточных для этих компаний. Годовая выработка в отрасли за какие-то пять лет увеличилась в разы – с 30 тысяч до более чем 100 тысяч на человека. Прирост, прямо скажем, невероятный.
В недавнем прошлом автопром был одной из самых безнадежных индустрий, в поддержку которой государство вбухало огромные деньги. Но это то, что продолжает происходить с авиапромом, содержать который мы можем даже не знаю, как долго, – близко к бесконечности, наверное. С автомобилями, к счастью, иначе. Модельный ряд сильно изменился, качество совершенно другое. В общем, автопром наш теперь намного лучше, чем был. То, что ситуация с производительностью, занятостью не может оставаться прежней, понимают даже в отраслях, напрямую зависящих от государства. Например, один из наших клиентов – оборонное предприятие – провел у себя реформу цеха. До модернизации у него было 120 работников, сейчас – трое. Причем из 120 он смог оставить только одного – сторожа. Другие старые сотрудники были безнадежны, так что пришлось нанять двух новых.
Но уволить он их не смог. Это очень сложно. Люди предпенсионного возраста, работали в горячем производстве. Они у него что-то там подметают и дожидаются выхода на пенсию. И вот вам еще один пример условной занятости. А теперь давайте добавим сюда тех, кто работает в бюджетной сфере, но опять же не делает вклада в экономику. Так кто же у нас работает, если в сухом остатке?
По разным оценкам, включая наши собственные, от 15 до 20 млн человек заняты в секторах, где создается добавленная стоимость. Но они не могут, это же очевидно, не могут накормить все население, остальные 130 млн человек. Государство с такой структурой занятости – катастрофа, в современном мире оно стратегически нежизнеспособно.
Худо-бедно, но до сих пор нам удавалось оставаться на плаву без всяких структурных реформ. Но больше такого не будет. У государства исчез основной источник доходов. Даже если цены и отскочат, то вряд ли выше $60. Но $100 уже не будет никогда. Не будет сверхдоходов, которые мы могли перераспределять на всех бюджетников. Откуда все эти мрачные ожидания, если не коллапса, то сползания страны в глубокий, затяжной кризис? Как раз отсюда, из этого дисбаланса в системе занятости, а также понимания, что изменить ее быстро мы не сможем.
Просто не сможем быстро создать для них современные рабочие места. Финны в свое время поставили задачу превратить своих оленеводов в туроператоров. Им это удалось – пьющих оленеводов встроить в современный рынок, обучить их, направить. Но Россия ничего подобного не делает. Миллионы заняты непонятно чем. Чиновников неприличное количество. Хотите мобилизовать экономику? Так мобилизуйте в первую очередь своих чиновников. Сократите аппарат и отправьте людей на улицу – пускай открывают киоски, создают производство или нанимаются к предпринимателям, взявшим на себя риски инвестиций в создание рабочих мест. А сколько у нас людей работают охранниками?
По некоторой оценкам не меньше двух миллионов. Пугающая цифра. У нас что, современных систем охраны нет в стране? Заходишь в магазин, на входе здоровые люди стоят. Они не могут работать? Могут. Просто для них не создали условия. Мы перестали быть страной, в которой можно реализовать себя, свои возможности, найдя работу. Когда наши чиновники обсуждают экономический рост, говорят о бюджетной политике, фискальной политике, торговом балансе, инфляции. В действительности все эти важные макроэкономические вопросы вторичны. Главное – это количество рабочих мест и их качество. Именно от них зависит размер и рост экономики. Простые вопросы: какие рабочие места нам нужны и сколько их надо создать? Будь я региональным лидером, думал бы только об этом.
Наверху же, их находят примитивными. Хотя именно с них и начинается продуктивная экономическая политика, зарождается правильное мышление. Как только ставишь вопрос о рабочих местах, сразу встает следующий: а как их создать?
Помните, пару лет назад была идея про 25 млн рабочих мест, с которой выступил президент. Расскажу вам секрет: ее придумал я. У меня вместе с группой боевых товарищей из «Деловой России» возникла иллюзия, что, если президент заявит, что стране нужны 25 млн рабочих мест, да еще качественных, модернизированных, вертикаль начнет отрабатывать задачу. И что вы думаете: президент взял и подписал указ. Мы были счастливы. Ну все, нашли способ повлиять! Пускай не прямо, а косвенно, но мы нашли. На хромой козе их объехали, придумали, как это сделать. Вот теперь вертикаль среагирует. Чиновники придут и спросят: а как создавать эти новые качественные рабочие места? И ведь действительно стали приходить и спрашивать: как?
Мы Подсчитал, что на одно рабочее место потребуется от $100 тысяч до $200 тысяч. Перемножили, получилось половина годового бюджета России. Задумались: нет, за счет собственных средств мы этого сделать не можем.
Прямая дорога к инвесторам.
Кстати, если посмотреть на структуру финансирования развивающихся экономик, то до 80% их роста обеспечивается прямыми иностранными инвестициями. Внутреннего капитала нигде не хватает.
А что нужно инвесторам? Чтобы судебная система была независимой, а права собственности – защищены. Чтобы инфраструктура была качественной, а поезда по железной дороге ходили со страшной скоростью. И так далее. То есть обо всем этом мы говорим постоянно. Но на сей раз такие вопросы стали бы задавать себе сами эти люди.
Премьер, министры, руководители регионов. Мы думали, что так мы вытянем экономику. Мы заблуждались. Никакая вертикаль в стране не работает.
Все спустили на тормозах. Одновременно был принят указ, провозглашавший главным приоритетом губернаторов исполнение социальных обязательств перед бюджетниками. Улучшение инфраструктуры, поддержка предпринимательства, переобучение людей – все то, что интересно инвесторам, тотчас было забыто. Многие регионы даже заимствовали у банков деньги, чтобы исполнить обещание о повышении зарплат врачам и учителям. Такой уровень популизма, кстати, уже мало где встречается. Даже у наших соседей. В Казахстане Назарбаев недавно сказал замечательную фразу: «Вместо моих портретов при въезде в город я хочу видеть табло с цифрами созданных вами рабочих мест».
Конечно, сказать и сделать, не одно и тоже.
Но важно, что руководитель государства объявил это главной целью страны. А у нас даже критерия такого нет при принятии решений. Повышается ключевая ставка до 17%. Вопрос: при ней мы в состоянии создавать рабочие места? Дума запрещает хранить персональные данные за границей. Один очень перспективный медицинский стартап нашего клиента из-за этого закона был приостановлен: в рамках международной экспертизы там собирались передать данные пациентов за рубеж. На медиарынке депутаты запретили рекламу. Как вообще можно принимать такие решения? А все потому, что никто не стоит рядом и не спрашивает: а это создает дополнительные рабочие места или приводит к их потере? Проблема России в том, что у национального лидера нет четких приоритетов. Они не объявлены населению. И даже если кому-то удается что-то вложить президенту в уста, это проходит формально и не имеет практических последствий. Не работает.
Откровенно говоря, новые рабочие места даже как политический лозунг в России выглядят бледно.
Наша ситуация уникальна. Давайте посмотрим на мир в целом. Семь миллиардов населения, из них пять миллиардов трудоспособного. У Gallup есть крайне интересное исследование, охватывающее более ста стран. Его цель – выяснить, о чем мечтает человечество. Несколько лет назад я встречался с главой Gallup, и он сказал:
«Ты знаешь, мы сделали крупное открытие. Все население земли отныне хочет одного: оно хочет хорошую работу для себя и своих детей».
Причем опрашивали разных людей – с маленькими и большими доходами. Первым нужна работа, чтобы обеспечить себе достойный уровень существования, вторым – чтобы самореализоваться.
А раньше о чем мечтали? О крыше над головой, питании, любви, мире, разных вещах. Но тут произошла фокусировка. И знаете, в чем главная проблема? А в том, что на 5 млрд трудоспособных людей в мире есть лишь около 1,2 млрд постоянных рабочих мест. Плохо, когда люди не заняты. Это ведет к вооруженным конфликтам, экономическим проблемам, неконтролируемой миграции. За рабочие места началась война. И мы как страна проигрываем в ней. Проигрываем удивительным образом, имея колоссальную территорию, обилие природных ресурсов и образованное, талантливое население. Китай и Индия создают 10 млн рабочих мест ежегодно. Бразилия, сравнимая с нами по населению, в год открывает 2 млн рабочих мест.
Да, по уровню производительности труда бразильцы от русских тоже недалеко ушли. Зато у них динамика другая. Посмотрите результаты исследований. Сколько там людей хотели бы создать собственный бизнес, а сколько у нас? Или тот же Китай, который у нас любят ставить в пример: помню, еще на заре перестройки читал какой-то официальный документ Компартии Китая, в котором челноки уважительно назывались людьми, самостоятельно решившими проблему трудоустройства. Власть отлично понимала, насколько важна эта тема. Все вокруг создают рабочие места. А Россия? За последние несколько лет только в промышленности мы потеряли миллион рабочих мест. Мы движемся явно не в том направлении.
