8 — 9 июля в Уфе проходит саммит БРИКС, на который собрались лидеры России, Индии, Бразилии, Китая и Южной Африки. Встреча проходит одновременно с охлаждением отношений между Россией и Западом. В мировых экономических кругах сильны предположения, что Москва переориентирует свои экономические и политические стремления в сторону Азии и окончательно отвернется от Европы и США.
Большие надежды
Поскольку Япония присоединилась к Западу с экономическими санкциями против России, а торговый оборот между Россией и Индией сравнительно невелик, то поворот Кремля к Азии, в сущности, является поворотом к Китаю. В течение нескольких месяцев после обострения украинского кризиса Москва объявила о планах ряда совместных проектов с Китаем. В числе этих проектов — и новая система межбанковских переводов, и совместное кредитное агентство. Все это призвано создать общую финансовую и экономическую инфраструктуру между двумя странами, которая позволит им сотрудничать независимо от западных финансовых учреждений и регуляторов.
Китай и Россия также входят в список стран, участвующих в создании альтернативного международного кредитора — New Development Bank (NDB). Новый банк, по планам, будет финансировать инфраструктурные и прочие проекты в странах БРИКС и создаст 100-миллиардный резервный валютный фонд. Этот фонд предназначен для предоставления странам-участникам проекта защиты от глобальных рисков, связанных с ликвидностью.
Однако наиболее существенные изменения происходят, конечно, в энергетическом секторе. В их числе — подписание эпохальной сделки на $400 млрд в мае 2014 года. Эта сделка касается поставок природного газа и предполагает строительство 2000-мильного газопровода из Восточной Сибири на северо-восток Китая. В ноябре страны договорились о строительстве второго крупного газопровода — на этот раз уже из Западной Сибири в китайскую провинцию Синьцзян (так называемый маршрут «Алтай»). В отличие от восточносибирского трубопровода, «Алтай» будет обслуживать те же газовые месторождения, из которых в настоящее время поставляется газ в Европу. Это потенциально может дать Москве возможность переводить газовые потоки на восток или на запад — по желанию.
Кроме того, Москва пошла на беспрецедентный шаг, открыв для китайских инвестиций нефтегазовый сектор — в частности, существенную долю Ванкорского нефтегазового месторождения на севере Сибири. В прошлом Кремль избегал таких решений, потому что не хотел предоставлять стороннему государству возможность влиять на свой стратегически важный энергетический сектор. Аналогичные шаги были предприняты и в других отраслях экономики, куда ранее китайские инвесторы не допускались: в том числе, в автопроме.
Китайские компании предоставляют российским фирмам технологии и кредитные линии, доступ к которым на Западе теперь для России закрыт.
Небольшие достижения
Однако не всё так радужно, как может показаться.
С тех пор, как две страны инициировали большинство двусторонних проектов, прошло больше года. Существенного прогресса по ним так и не достигнуто, а некоторые проекты были заброшены совсем.
К примеру, Китай был гораздо сильнее заинтересован не в затяжном процессе создания NDB, а в развитии Азиатского Инфраструктурного Инвестиционного Банка (AIIB), от участия в котором Москва долго отказывалась. Дело в том, что в NDB Китай не может пользоваться привилегированным правом голоса — там предполагается относительное равноправие членов. Поэтому Китай настойчиво развивал проект AIIB. Согласованные дипломатические усилия были направлены на привлечение в проект как можно больше государств. Россия неоднократно отвергала приглашения Китая присоединиться к проекту, однако в конце концов, в марте, за несколько дней до наступления дедлайна, подписала-таки меморандум и вошла в число членов-учредителей нового банка.
Осуществление планов относительно энергетического сектора тоже натолкнулось на препятствия. Хотя восточный трубопровод начали строить в сентябре 2014 года, аналитики сомневаются в том, что поставки газа начнутся, как и запланировано, в 2018 году. Разногласия между сторонами возникли по поводу 25 млрд долларов предоплаты, которые Китай обещал России перечислить для финансирования строительства. В сентябре вопрос о выплате все еще «висел в воздухе», и судьба финансирования до сих пор не выяснена.
Относительно газопровода «Алтай», двум странам тоже предстоит договориться о многих вещах: о точном маршруте, финансировании строительства и, самое главное, — о цене поставок.
Пекин вряд ли предложит Москве привлекательную цену на импорт газа по трубопроводу, поскольку «Алтай» призван обеспечивать газом отдаленные районы Китая, которые уже и без того хорошо обеспечены трубопроводными поставками дешевого среднеазиатского газа, а кроме того — находятся далеко от восточной промышленной зоны Китая, где спрос на газ самый высокий.
В числе «висящих в воздухе» вопросов — еще и цена китайской доли на Ванкорском нефтегазовом месторождении.
Китай не так прост
Ограниченный прогресс китайско-русских экономических инициатив вполне согласуется с официальной точкой зрения Пекина в ответ на кризис в Украине. С одной стороны, государственные СМИ Китая выражают понимание по поводу действий Москвы, а старшие китайские чиновники публично выступают против санкций Запада. С другой стороны, Пекин благоразумно воздержался от дипломатической поддержки Москвы, которая так была ей необходима. Китайское руководство официально не признало аннексию Крыма. Китай не голосовал вместе с Россией по резолюции Совбеза ООН, а еще оперативно развил хорошие отношения с новой властью на Украине.
Через несколько дней после свержения правительства Януковича, МИД Китая заявил, что Пекин «уважает самостоятельный выбор, сделанный украинским народом», и с тех пор планомерно укрепляет сотрудничество с Киевом в области сельского хозяйства и других отраслях.
Неустанная экономическая экспансия Китая в бывших советских азиатских республиках вызывает озабоченность в Москве. Сотрудничество Пекина с Казахстаном, Кыргызстаном, Таджикистаном, Туркменией и Узбекистаном ослабляет позиции России в этих странах.
Китай и Россия часто изображаются как два друга, вставших против Запада плечом к плечу в ответ на украинский кризис. Однако та помпа, с которой анонсировалась эта нежная дружба, возможно, была излишней. Прогресс в двусторонних экономических и финансовых проектах невелик.
Западные аналитики пишут, что не стоит переоценивать недавнее потепление в китайско-русских отношениях. Роман Москвы и Пекина не совершит никаких тектонических сдвигов в международных отношениях и, к сожалению, вряд ли может переломить тенденцию международной изоляции России.
