До начала обсуждения прогнозов разведки и добычи нефти в перспективных нефте-газоносных провинциях России, мне бы хотелось ещё раз вернуться к тем заключениям, которые я осветил уже много раз в своих материалах.
После этого, собственно говоря, можно будет понять, почему российская Сибирь и Арктика вызывают столь бурную реакцию — причём у всех участников дискуссии.
1. Россия, как и весь остальной мир, проходит сейчас "пик нефти", то есть ситуацию, в которой возникает разрыв между физическим производством нефти и его физическим же потреблением.
Поскольку нефть, к сожалению, до сих пор является основным и практически безальтернативным энергетическим источником для таких жизненно важных отраслей любой экономики, как транспорт и сельское хозяйство, ситуация "пика нефти" вызывает экспоненциальный рост стоимости нефти, возле начала которого мы и имеем честь находится.
Безусловно, такой рост стоимости на десятки процентов (и даже в разы) неизбежно разрушит существующую структуру транспорта и сельского хозяйства и вызовет их структурную перестройку. Примером такой перестройки может являться Куба, которая в 1991-1999 годах была вынуждена тотально перестроить свою транспортную структуру и сельское хозяйство под "безнефтяные стандарты". Процесс этот очень болезненный, многоступенчатый и многотрудный и, на выходе, всё равно получается паровоз, обработанный напильником социализм, коллективная ответственность и авторитарное государство, которые совместно могут обеспечивать разумное расходование оставшихся скромных энергетических ресурсов общества.
2. Однако, в мире существует группа стран, которая вот уже на протяжении нескольких десятков лет является нетто-импортёрами значительных количеств первичной энергии и продукции, содержащей эту энергию в значительной мере. Поимённо: США, Евросоюз, Япония. Эти три группы стран являются выгодополучателями существующего мирового порядка.
До наступления эры дорогой энергии данные страны могли (в большей или меньшей степени) расплачиваться за данную энергию различными нематериальными способами — фантиками(долларами), технологиями, патентами, уникальной продукцией высоких переделов и предметами роскоши.
Но, начиная приблизительно с конца 1980-х годов начался перенос высокотехнологичного производства из этих стран в страны с более низкой стоимостью рабочей силы. Однако, процесс вывода производств и НИОКР из стран Запада не был увязан с каким-либо изменением уровня жизни населения этих стран. Кубинский рецепт оказался для них неприемлим.
В результате, на фоне роста стоимости первичной энергии, данный процесс привёл вначале к лавинообразному накоплению долгов данной группой стран, а потом — и к их переходу к неприкрытому вмешательству во внутренние дела стран-экспортёров энергии и продуктов её переработки. Данное вмешательство производится как прямыми, чисто военными способами, так и путём дестабилизации внутреннего мира в странах, которые не следуют в русле политики Запада по сохранению статус-кво.
3. Часть стран-экспортёров энергии (например — Королевство Саудовская Аравия, Кувейт, ОАЭ) стараются на 100% следовать в фарватере политики Запада на сохранение статуса-кво. Однако, их собственное развитие ставит логические пределы их возможностям по экспорту энергии. Данная ситуация всячески скрывается совместными усилиями элит таких стран-экспортёров нефти и элит стран Запада, которые в данном случае выступают совместным фронтом "умри сегодня ты, а завтра умру я".
4. Ситуация после прохождения пика нефти основными мировыми игроками будет напоминать войну на истощение ("пауки в банке"), в которой каждая и стран (или групп стран) будет стараться замкнуть на себя максимум оставшихся энергетических ресурсов. Позиция России в этой будущей схватке, которая представляется слабой на первый взгляд, на самом деле недооценена. По крайней мере, такое состояние наблюдается в массовом сознании, насчёт же реальных взглядов элит России и Запада у меня есть своё мнение.
С другой стороны, декларируемая на словах сила Западного проекта, оборачивается на деле неустранимыми инфраструктурными проблемами.
Проблемы же стран-экспортёров энергии (таких, как КСА) и стран-нетто импортёров энергии (таких, как например, Украина), которые к моменту прохождения пика нефти не спромоглись построить замещающую структуру экономики, которая сможет действовать без дешёвой энергии, представляются вообще неразрешимыми. Скорее всего, такие страны просто прекратят своё существование в их современном виде или будут вынуждены пройти трансформацию, не менее болезненную, нежели Куба прошла в период 1991-1999 годов.
Кроме того, базируясь на прошлом материале, я бы сказал, что российская газо и нефтедобыча будет падать не "по Хабберту". И будет это происходить именно за счёт ввода новых добывающих мощностей из месторождений, поименованных в прошлом материале. Причём, если в случае, например, Саудовской Аравии или Норвегии речь может идти о единичных новых месторождениях, то в случае России это будут целые нефтегазоностные провинции (НГП), до этого недоступные в силу удалённости от потребителей и отсутствия подведенной к ним транспортной инфраструктуры. Поэтому, российское падение от пика добычи не будет идти "по классике" (на 2-3% в год), а гораздо более полого.
Ну, а теперь — к самому весёлому. К Антарктиде и к Арктике. Антарктида и Арктика, являются основным неразведанным массивом земной поверхности, на котором ещё можно принципиально найти крупные месторождения нефти и газа. Собственно говоря, активность вокруг этих двух регионов и будет означать то, что у "пауков в банке" уже окончательно заканчивается кислород.
Ситуация с Антарктидой пока подморожена договором об Антарктике. Договор этот был заключён в ещё в 1959 году и впрямую не постулирует отсутствие какой-либо деятельности по эксплуатации минеральных ресурсов континента. Договором лишь регламентируется использование Антарктиды исключительно в мирных целях и превращение территорий, расположенных южнее 60 широты в зону, свободную от ядерного оружия.
Вопросом же эксплуатации минеральных ресурсов Антарктиды озадачилась более поздняя, проходившая с 2 мая по 2 июня 1988 года,. в Веллингтоне, Новая Зеландия, международная конференция, в которой участвовало свыше 30 государств-участников Договора об Антарктике и которая приняла Конвенцию о регулировании деятельности по использованию минеральных ресурсов Антарктики, а также приняла правила, регулирующие добычу нефти, газа, минеральных ресурсов.
Для вступления этой конвенции в силу была необходима ее ратификация 16 государствами-членами Договора об Антарктике, имеющих консультативный статус. Причем в числе этих 16 государств должны быть СССР и США и 7 государств, имеющих территориальные претензии в Антарктике. Предусмотрено, что промышленная эксплуатация или развитие участков Антарктики может осуществляться только после единогласного одобрения специальной комиссии, в которой будут представлены все голосующие договорные страны.
Однако, уже в мае 1989 года печать сообщила о решении Австралии не подписывать Веллингтонскую конвенцию, считая более правильным создание природного парка на Ледовом континенте. Австралия – одна из семи стран претендующих на территориальные права в Антарктике и обладающих правом вето в организации государств участников Договора об Антарктике.
В общем, кровавому режиму пингвинов уже стоит задуматься о демократизации континента, тем более, что список территориальных претензий к пернатым поражает своим разнообразием. Там всё основательно — с флагами, гербами и девизами, плохо, что уже нет Новой Швабии и фашистов — это, безусловно, внесло бы в список этих претензий нежную шизофреническую нотку — в стиле недавнего финского Iron Sky.
Принципиально, в антарктическую гонку, наряду с поименованными выше странами могут включиться и США, и Россия (как наследник СССР), поскольку начни кто-либо эксплуатацию природных богатств Антарктиды — и поминки мировой системы международного права уже можно считать состоявшимися. Пока же гремит лишь на подступах к ледовому континенту, но даже это уже попахивает войной всё основательнее.
Основной проблемой в случае Антарктики, как мы понимаем, пока являются лишь суперсуровые климатические условия на ледовом континенте. Пока разведывать и добывать там нефть и газ просто невыгодно.
Другая ситуация складывается в Арктике. Арктика тает. И оказалось, что достаточно неглубокие полярные моря безумно богаты нефтью и газом:
More than 10 — это больше 10 млрд. баррелей. В случае Баренцева моря, Ямала и Гыдана - этоМНОГО больше.
Как видим, основные количества углеводородов сосредоточены именно на российском участке континентального шельфа — более того — в рамках 200-мильной исключительной экономической зоны России. Здесь, если что, можно рассмотреть всё это поподробнее.
Предъявить какие-либо претензии на месторождения Карского моря — Ленинградское или Русановское, на российский сектор Баренцева моря — Ледовое, Лудловское, Штокмановское или Мурманское месторождение невозможно в принципе — в этом случае ко всем чертям летит вся система международного права, а в случае России — это война, причём, скорее всего, война горячая и ядерная.
Недавнее соглашение между Норвегией и Россией, детально разрисованное вот на этой карте, собственно говоря, поставило окончательную точку в деле каких-либо претензий третьих стран к России по вопросам её исключительной экономической зоны:
По результатам этого соглашения спорная зона (disputed area) была поделена практически пополам. Её потенциал интересен, но крутится, собственно говоря, вокруг единственного объекта — Федынского купола. Норвежцы называют его хребтом Ялмара Юхансена, так патриотичнее с норвежской точки зрения.
Однако, даже этот крупный потенциальный (его ещё никто не бурил) объект поделен в результате данного соглашения в соотношении ⅓ к Норвегии и ⅔ к России.
Кроме того, в соглашении о спорной зоне чётко прописан принцип совместного использования трансграничных структур — Федынский купол будет просто невозможно "выкачать" с норвежской стороны, "забыв" при этом привлечь к этому Россию. Иначе — смотри выше — конфликт, система международного права, война, армагеддец.
Разведка Федынского купола скоро начнётся, причём отнюдь не с норвежским Statoil, а с итальянскимEni. Впрочем, Statoil предложили тоже поучаствовать в разработке Баренцева моря, тоже с "Роснефтью", но поиграв в лотерею на других перспективных участках. В общем, не сошёлся свет клином на Штокмане и все яйца отнюдь не в одной корзине — хотите пока добывать нефть — будем выдавать вам участки для поиска нефти. Потратили уже Total и Statoil около 1,5 млрд. долларов на Штокман — ради бога, но если они хотят пока подождать — пусть подождут.
Короче, у России проблема — как освоить месторождения. Можно завтра, можно послезавтра.
У Запада проблема - где, блджд, взять нефть? Причём - желательно уже позавчера!
Ну, а основная битва за Арктику — уже на подходе.
Вот он, последний нефтегазовый кусок:
Он весь находится за пределами 200-мильной экономической зоны арктических стран. И, если 200-мильная экономическая зона, которая и сама-то возникла явочным порядком в 1960-е — 1970-е годы, когда богатства шельфа стали интересовать человечество, и признана Конвенцией ООН по морскому праву 1982 года, то вопрос определения принадлежности шельфа за пределами 200-мильной зоны уже не столь тривиален. Конвенция ООН устанавливает лишь 12 миль суверенных территориальных вод и 200 миль экономической зоны — со свободным судоходством, но исключительными правами на использование минеральных и биоресурсов.
Любая страна может претендовать на исключительную экономическую зону протяжённостью свыше 200 миль, если будет доказано, что шельф от её берегов тянется дальше этого расстояния. Такие вопросы определения принадлежности континентального шельфа за пределами таковой зоны до сих пор решаются специальной комиссией ООН по морскому праву. К сожалению, СССР и Канада подписали эту Конвенцию и поэтому де-факто признали суверенитет ООН в этом вопросе морского права. Все исторические претензии на "полярные владения" Канады и СССР сейчас, по факту, имеют такую же юридическую силу, как и Новая Швабия. Рулит комиссия ООН и научные исследования — поскольку на начальном этапе свой суверенитет над шельфом лучше доказывать с геологическими картами в руках.
Отсюда, надеюсь, Вы понимаете, и проистекает интерес к Арктике у таких совершенно не арктических держав, как Китай и Южная Корея — в случае раздела Арктики по правилам Конвенции ООН по морскому праву часть арктических морей (хотя это далеко и не шельф - а, наоборот, самые глубоководные участки!) окажется под управлением ООН, то есть, вроде бы и ничьей. Отсюда — и желание поиграть в "арктическую лотерею".
Ведь Арктика тает:
Причём тает она именно со стороны России.
