Санкции Запада закрыли российским компаниям доступ к технологиям и дешевым кредитам, и вместо ожидавшегося властями бурного развития этого сегмента нефтедобычи наблюдается лишь его вялый рост.
Споры о том, преодолел ли нефтяной рынок кризис последних лет, наталкиваются на один убийственный аргумент — рост цен, которые, пробив $70 за баррель, к началу февраля закрепились на уровне чуть ниже. Это, конечно, не ностальгические $140 образца 2014 года, но, тем не менее, — «стакан наполовину полон».
Генсек ОПЕК Мохаммед Баркиндо называет ребалансировку мирового рынка быстрой, а российский министр энергетики Александр Новак ожидает баланса спроса и предложения на рынке во второй половине следующего года. Международное энергетическое агентство (МЭА) прогнозирует рост в 2018 году мирового спроса на нефть, а пакт ОПЕК+ продолжает действовать, ограничивая производство сырья.
Кто же воспользуется этими достижениями? Подходящего кандидата сыскать недолго: стремительный рост добычи ресурсов сланцевой нефти в США уже скоро может подтолкнуть общий объем производства сырья в стране выше отметки 10 млн баррелей в сутки — уровня, о котором буквально десять лет назад мало кто мог мечтать.
По прогнозу Управления энергетической информации (EIA), добыча нефти в США достигнет 11 млн баррелей в сутки к концу 2019 года, что позволит им конкурировать с крупнейшим производителем сырья в мире — Россией.Энергетика на подъеме
Экономические и политические последствия роста нефтедобычи в США колоссальные: сокращение импорта нефти в страну на одну пятую за 10 лет, создание новых рабочих мест, снижение розничных цен на бензин на внутреннем рынке на 37%… Президент страны Дональд Трамп пообещал обеспечить стране энергетическое доминирование.
Быстрыми темпами растет экспорт нефти из США в Азию, где американские поставщики уже теснят конкурентов — и ближневосточных производителей, и Россию.
Добытчики ресурсов сланцевой нефти уже доказали, что умеют приспосабливаться к текущей реальности. Из ценовой войны со странами ОПЕК+ они вышли победителями благодаря масштабному сокращению расходов и усовершенствованию технологии бурения.
Уровень текущих котировок мировых эталонов позволяет американским сланцевым производителям и выплачивать дивиденды, и инвестировать в расширение бурения.
Сланцевая революция изменила устоявшуюся иерархию в отрасли, превратив мелких игроков в миллиардеров. Если десять лет назад американские энергетические гиганты — Exxon Mobil и Chevron — искали зарубежные активы, то сегодня они возвращаются домой, скупая сланцевые компании и участки и увеличивая инвестиции в них. Так, в прошлом году Exxon сообщил о намерении заплатить до $6,6 миллиарда за участок на крупнейшем сланцевом месторождении Америки — Permian. Chevron в этом году планирует инвестировать $4,3 миллиарда в разработку сланцевых ресурсов.
Будущее российской нефтяной отрасли сейчас едва ли можно связать со сланцевым бумом. Санкции Запада закрыли компаниям доступ к технологиям и дешевым кредитам, и вместо ожидавшегося властями бурного развития этого сегмента нефтедобычи наблюдается лишь его вялый рост.Борьба технологий
Российские компании не бросают сланцевую тему, но, по собственному признанию, рассматривают ее стратегически, в долгосрочной перспективе, с расчетом на налоговые льготы и успехи в разработке технологий. Рыночная конъюнктура, очевидно, меняется намного быстрее долгосрочных стратегий.
Но и американская сланцевая инфраструктура долго жила в условиях отрицательной или околонулевой рентабельности — и вот сейчас, развив технологии, сполна пользуется ростом цен на нефтяном рынке и самоограничениями участников пакта ОПЕК+. Дорога ложка к обеду, но стоит ли завидовать, если обед уже съеден и близится время ужина?
Нефть выше $70 — не отлитая в бронзе награда американскому сланцу, а лишь сегодняшний его успех.
Уже сейчас многие аналитики говорят о риске снижения цен во втором полугодии 2018-го, особенно если выход стран ОПЕК+ из пакта будет не таким «плавным», как обсуждалось на последнем саммите.
Борьба технологий — не гонка за сланцем как таковым, а в конечном счете лишь обеспечение наилучшей рентабельности производства и поставок нефти — полученной любым способом. В эту задачу входит как собственно добыча, так и эффективная инфраструктура транспорта, рыночные стратегии — и проиграть или выиграть можно в каждой из этих областей.
Например, рост сланцевого экспорта из США повысил привлекательность американского эталона WTI для мировых трейдеров и экспортеров. С другой стороны, Россия в 2018 году переориентировала крупные потоки малосернистой нефти с запада на восток, чтобы закрепить свое первенство на рынке Китая, из-за этого качество основного российского экспортного сорта на западе, Urals, резко упало, вызвав недовольство европейских переработчиков.
