На протяжении всей нефтяной эры разные группы производителей пытались контролировать цену на рынке. Об этом вспоминает сегодня Эд Крукс, колумнист Financial Times. Началось это еще в 1920 году с Железнодорожной Комиссии Техаса. С 1970 года основным игроком, контролировавшим нефтяные цены, была ОПЕК, картель стран-производителей «черного золота».
Но обвал цен на нефть, начавшийся летом 2014 года, ясно дал понять, что рынок вышел из-под чьего бы то ни было контроля.
Что происходит?
Сочетание технологического прогресса (вызвавшего «сланцевый бум» в США), замедления китайской экономики и спада в других развивающихся странах, изменения стратегии Саудовской Аравии (крупнейшего в мире экспортера нефти) — все это вызвало глобальный переизбыток нефти на рынке, который и отправил цену в штопор: она обвалилась более чем вдвое.
В настоящее время ценами больше управляют рыночные механизмы, чем политические решения. И надо сказать, это крайне нервирует всех заинтересованных в этом: начиная от залов заседаний в Хьюстоне, заканчивая дворцами в Эр-Рияде и рабочими кабинетами Кремля.
Впрочем,
ситуация не беспрецедентна. Заглянув
в прошлое, можно найти некоторые подсказки
к тому, чего ожидать в будущем.
Немного истории
Самый недавний предыдущий обвал цен на нефть случился всего семь лет назад. Крах Lehman Brothers в 2008 году и последовавший за ним финансовый кризис обвалили цену на нефть с более высокого пика, чем даже в 2014, до очень низкого уровня: ниже $37 за баррель.
Это период оказался недолговечным. Brent уже к июню 2009 года вернулась выше $70.
В 2008 году ОПЕК предприняла решительные действия и сократила свое общее производство на 4,2 млн баррелей в день в три этапа (с сентября по декабрь). Это было крупнейшее снижение добычи в истории картеля, которое помогло стабилизировать цены.
Способность
ОПЕК контролировать нефтяные рынки
часто преувеличена, но очевидно, что
его вмешательство в 2008 году возымело
очень значительное влияние. Когда
министры картеля встретились в Вене 27
ноября прошлого года, то спад цены был
в самом разгаре. И тогда они сошлись на
том, что их влияние достигло своих
пределов.
Всё повторяется
Решение ОПЕК оставить без изменений свой уровень добычи лишь подтвердило в тот момент сигналы, которые уже в течение нескольких месяцев на тот момент посылал Али аль-Наими, министр нефти самой влиятельной страны ОПЕК — Саудовской Аравии. Позже он объяснил, что снижение добычи картеля просто позволило бы увеличить на рынке количество более затратно добываемой нефти — например, с американских сланцев. Пробел предложения ОПЕК мгновенно заполнился бы другими производителями.
Ярчайший прецедент, иллюстрирующий действия Наими по отвинчиванию кранов на всю катушку — решение шейха Ямани, его знаменитого предшественника, который в 1985 — 86 гг увеличил производство после того, как в течение предыдущих 10 лет сдерживал его. В 1986 году нефть обвалилась, и мир вступил в период низких цен, продлившийся до 2000-х годов.
Еще
одна параллель с сегодняшним временем
— предшествующий обвалу всплеск
производства в странах, не входящих в
ОПЕК. Эквивалентом сланцевого бума
нынешнего десятилетия можно считать
открытие двух новых важных нефтяных
провинций в Северном море и на Аляске
в свое время. В 1970-х годах развитие этих
нефтеносных областей стало возможным
только благодаря шагам ОПЕК, которая
была вынуждена поднять цену на нефть в
1970-х года. Нефть на севере добывается с
большими затратами, чем в саудовской
пустыне, и порог окупаемости у нее
высокий. Точно так же высокие цены начала
2010-х годов сделали жизнеспособными
сланцевые проекты.
Надо просто подождать
Несмотря
на то, что снижение цены бьет по
инвестициям, вызывает сокращение
расходов в западных нефтяных компаниях
(включая волны крупнейших слияний в
конце 1990-х годов), снижение уровня добычи
— процесс не сиюминутный, он занимает
много времени.
Британия, Норвегия и
Аляска продолжали производить большие
объемы нефти еще на рубеже XX
и
XXI
столетия, после обвала цен. В
конце концов добыча в этих регионах
пошла на спад, а спрос со стороны Китая
и других ЕМ сильно вырос. Были подготовлены
все условия для крутого подъема цен в
2000-х годах.
Сегодня вопрос остается лишь в том, как быстро произойдет аналогичная регулировка добычи. В начале этого года многие ожидали, что сланцевая добыча в США быстро снизится в условиях экономического спада.
Однако
пока этого не происходит. Компании
смогли чудом выжать из себя дальнейшее
увеличение эффективности добычи и
снижение расходов. Они перешли на
разработку в наиболее продуктивных
районах и отказались от «не100%-ных»
проектов. Иными словами, производство
в США оказалось более устойчивым, чем
некоторые ожидали.
Однако эксперты
говорят, что нефть в районе $50
за баррель вызывает «серьезные» проблемы
для нефтяной промышленности. Так что
сейчас мы находимся в стадии ожидания
того, когда же на реальном производстве
скажется снижение количества работающих
буровых установок (на 63% в минувшем
году!). По словам аналитиков, это займет
некоторое время. Сланцевая добыча не
умрет совсем, но уйдет в глубокую спячку.
В других нефтедобывающих регионах, где проекты развиваются много лет (и за много миллиардов долларов), производство будет еще медленнее реагировать на падение цен.
При этом результаты могут стать разрушительными: так, к примеру, Венесуэла с ее гигантскими запасами сейчас находится в тисках тяжелейшего финансового кризиса. Страна стоит на грани полного хаоса, и под угрозой находится всё производство нефти в этом регионе.
В итоге, сейчас на рынке нефти царит краткосрочное давление, усиливающееся перспективой иранского потока, который скоро хлынет на рынки. Однако и потенциал для роста есть, особенно если возникнет жесткий кризис в Венесуэле или в другой аналогичной экономике. Аналитики Citigroup предполагают, что $60 – 80 за баррель — условно равновесная цена на данный момент для мировой экономики.