Во
время своего визита в Казахстан в 2013
году Си Цзиньпин напомнил об общих
коммерческих связях вдоль Шелкового
пути, уходящих в глубь тысячелетий.
Китайский премьер-министр говорил тогда
о создании нового Шелкового пути,
экономического пояса, который снова
принесет Азии процветание. В тот момент
его высказывание осталось практически
не замеченным мировой прессой. Но
сегодня, менее чем через два года, план
под кодовым названием «Один пояс — одна
дорога», включающий и морские «шелковые»
маршруты, стал центральным направлением
во внешней политике Китая и его
международной экономической стратегии.
Важные коммерческие последствия для региона и глобальных корпораций идут рука об руку с непредсказуемыми геополитическими последствиями в той части мира, где США, Япония, Индия и Россия имеют прямые материальные интересы и конкурируют друг с другом.
Необходимость Пекина в новом подходе к ведению бизнеса внутри страны и за рубежом стала очевидной уже некоторое время назад. Многие из последних двусторонних инвестиционных сделок Китая в Африке и Азии, основанные на доступе к товарным ресурсам, были откровенно некоммерческими, плохо проработанными, а в ряде случаев — еще и непопулярными на местном уровне.
Бум в промышленности и на рынке недвижимости внутри страны сейчас закончился, оставив Китай при значительных избыточных мощностях (как производственных, так и построенных), в дефляции и с растущими проблемами обслуживания госдолга.
Кроме всего прочего, страна устала накапливать бесконечные объемы американских казначейских и других государственных облигаций — и теперь предпочитает прямые инвестиции за рубеж. Кроме того, Пекин выразительно демонстрирует свой протест против слишком большой роли США и доллара в мировых финансовых институтах, в первую очередь, МВФ и Всемирного Банка.
Поэтому
в минувшем году Пекин предпринял три
основных инициативы.
- Совместно со своими партнерами, Китай выступил сооснователем Нового Банка Развития БРИКС, своеобразного клона МВФ.
- Затем он основал и обеспечил половину капитала для Азиатского Банка Инфраструктурных Инвестиций (AIIB), который в настоящий момент имеет 57 стран-участников. Если успешно решатся вопросы финансирования, материально-технические и управленческие вопросы, то AIIB к 2020 году станет реальным конкурентом Всемирного Банка.
- Тем не менее, это всё — своеобразная увертюра перед главным «произведением» Китая, которое называется «Один пояс, одна дорога». Цель состоит в том, чтобы связать вместе 65 стран и 4,4 млрд человек дорогой, которая протянется из Сианя (западный Китай, старая имперская столица и точка отсчета первого, древнего Шелкового Пути) через всю Центральную Азию на Ближний Восток, в Россию и Европу. Морской путь свяжет Южно-Китайское море через Индийский океан с Красным и Средиземным морями. Это неизбежно потребует от Китая продолжать наращивать свою растущую морскую мощь.
Карта предполагаемого "Нового Шелкового пути". Красные линии — сухопутные маршруты, голубые - морской "Шелковый путь".
Сможет ли «Один пояс, одна дорога» полностью перестроить глобальную экономическую систему, как громко заявляют многие? Бенефициары инвестиций выиграют от новой инфраструктуры, трубопроводов для нефти и газа, волоконно-оптических систем связи. Уменьшатся торговые барьеры. Сам Китай сможет частично компенсировать последствия падения внутренних инвестиций и снижения мощностей внутри страны, усилить внутреннее сообщение между развитыми прибрежными и более отсталыми западными провинциями страны. Но главное, чего добьется Поднебесная — большая финансовая интеграция юаня в международную экономическую систему и усиление его роли в международной торговле.
Однако
всё это в отрыве от остального — телега,
поставленная впереди лошади. «Один
пояс, одна дорога» и обслуживающие этот
проект учреждения (к примеру, AIIB и
НБР БРИКС) могут быть преобразующей
силой, но не в одиночку, и только при
условии, что они будут отражать стремление
Пекина к достижению других долгосрочных
целей. Здесь переплетаются и политика,
и экономика, и это всё — проекты, которые
работают не сами на себя. Это своеобразные
«костыли», благодаря которым Пекин
хочет поднять доход на душу населения
до американского уровня; ввести открытое
управление; вовлечь другие страны в
китайскую внешнюю политику; ввести юань
в ранг мировой резервной валюты. Словом,
цель Китая — не облегчить транспортную
систему торговли, как может показаться
на первый взгляд — а, по сути, отобрать
у США пальму мирового первенства.
George Magnus, для The Financial Times. Адаптированный перевод - Tugrikk